100% [худ. Пинкисевич] - Эптон Синклер

Питер видел плотно сомкнутые, безукоризненно ровные ряды солдат, ноги взлетали и опускались с точностью часового механизма, отбивая на мостовой оглушительную дробь. Он видел свежие юношеские лица, нахмуренные и гордые, глаза, устремленные вперёд; ни один не обернулся, хотя они и сознавали, что, быть может, уже больше никогда не увидят родного города, не вернутся назад из этого путешествия. «Наши ребята! Наши ребята! Сохрани их господь!»

У Питера перехватило дыхание от волнения, и он почувствовал прилив благодарности к этим молодцам, которые будут защищать его и его родину. Он сжал кулаки, стиснул зубы, твёрдо решив покарать негодяев, увиливающих от набора, саботажников, пацифистов и бунтарей, — всех, кто отказывается принимать участие в этом геройском деле.

§ 57

Питер направился в «Дом американца», встретился там с Мак-Гивни и получил новое задание, которое было ему очень по душе. «Настало время действовать!» — заявил человек с крысиным лицом. Исполнительный комитет местного отделения союза Индустриальных рабочих мира обратился к основной организации с призывом о помощи, и в этот вечер должно было состояться собрание Исполнительного комитета. Питер должен был войти в контакт с секретарем Грэди, выведать, где именно соберется комитет, и подать ему мысль созвать всех членов союза и красных других толков. Деловые люди города, сообщил Мак-Гивни, сегодня вечером собираются нанести сокрушительный удар своим врагам; младшие члены Торговой палаты, и Ассоциации коммерсантов и промышленников на тайном совещании выработали план действий и хотят, чтобы красные собрались в одном месте.

Итак, Питер разыскал Шона Грэди, молодого ирландца, который хранил списки членов партии. и другие документы организации в столь секретном месте, что даже Питер не в состоянии был их обнаружить. Питер сообщил ему последние известия о страданиях Мака в «яме» и о том, что матроса Гаса вслед за Гендерсоном положили в больницу. Он так красноречиво выражал свое негодование, что Грэди тут же сообщил ему о собрании, назначенном на этот вечер, и где оно состоится. Питер сказал, что следовало бы пригласить на собрание кое-кого из их друзей и сообща придумать новый способ быстро распространять радикальную литературу, ведь почтой стало невозможно пользоваться. Какой толк от резолюций Исполнительного комитета? Надо призвать к активному выступлению всех членов партии!

Грэди согласился с мнением Питера: в самом деле, надо известить всех активных членов и сочувствующих. Он поручил Питеру позвонить по телефону и обегать город, чтобы уведомить целый ряд товарищей.

В шесть часов вечера Питер донёс о результатах Мак-Гивни, и тут он получил неожиданный удар.

— Ты тоже должен присутствовать на митинге, — заявил человек с крысиным лицом, — а не то они могут тебя заподозрить.

— Боже мой! — воскликнул Питер. — Что же там такое произойдет?

— Тебе нечего об этом беспокоиться, — бросил сыщик. — Я позабочусь о твоей безопасности.

Собрание должно было состояться у поэтессы Ады Рут, и Мак-Гивни велел Питеру описать её квартиру. Жилая комната выходила в коридор, где стоял большой платяной шкаф. При первой же тревоге Питер должен броситься в коридор и спрятаться в шкаф. Мак-Гивни явится туда со своими молодцами, Питера вытащат и сделают вид, будто его колотят, на самом же деле его защитят, так что ему ничего не грозит.

У Питера так и подкосились колени, и он стал горячо возражать против такого плана: что будет с ним, если что-нибудь случится с Мак-Гивни или испортится его автомобиль и они не прибудут вовремя? Мак-Гивни заявил, что Питеру нечего тревожиться, — он слишком ценный для них человек и они не станут подвергать его опасности. Мак-Гивни явится в нужный момент, а Питеру нужно только поднять крик и шум и под конец упасть в обморок, а уж Мак-Гивни, Хаммет и Камминг дотащат его до автомобиля и увезут куда следует!

Питер так перетрусил, — что ему было не до обеда в этот день, и он бродил по улицам, уговаривая и подбадривая сам себя. Он остановился и стал глядеть на американские флаги, всё ещё развевающиеся на домах, потом прочёл вечерний выпуск «Таймса», чтобы вновь возбудить в себе патриотический пыл. Направляясь к дому маленькой калеки, писавшей пацифистские стихи, он чувствовал себя совсем как эти молодчики, отправлявшиеся на войну.

Ада Рут была дома, рядом с ней стояла её мать, высохшая старая дама, ничего не смыслившая в этих ужасных мировых событиях, к мольбам которой была глуха её вдохновенная дочь; тут же была двоюродная сестра Ады, сухопарая старая дева, школьная учительница, секретарь Совета народов, и Мариам Янкович, и Сэди Тодд, и Дональд Гордон.

По дороге Питер встретил Тома Даггана, и скорбный поэт сообщил ему, что он сочинил новую поэму о Маке, сидящем в «яме». Вскоре появился и секретарь Грэди, у которого карманы оттопыривались от бумаг. Грэди, высокий, тёмноглазый, легко возбудимый юноша-ирландец, был из тех, кого социалисты называют «Джимми Хиггинс»,[4] —то есть из тех людей, которые выносят на своих плечах все тяготы и невзгоды будничной партийной работы, которые всегда тут как тут, что бы ни произошло, и готовы взвалить на себя любую ответственную задачу. Грэди был равнодушен к социалистам, его интересовало лишь «индустриальное рабочее движение», но он ничего не имел против, чтобы его называли «Джимми Хиггинс»; он и Питера наградил этим прозвищем, и Питер усмехнулся исподтишка, подумав о том, что он готов быть чем угодно, только не Джимми Хиггинсом. Он уже стоял на пути к независимости и благосостоянию, и ему даже не приходило в голову, что он может сыграть роль «Джимми Хиггинса», если не для красных, то для «белых»!

Грэди вынул свои бумаги и принялся обсуждать с Дональдом Гордоном порядок собрания. Он получил телеграмму из штаб-квартиры союза, и когда он её показывал, его худое, истощенное лицо так и сияло гордостью. Затем он объявил, что на собрании будет присутствовать «приятель» Коннор, известный организатор рабочего движения, который вместе с Мак-Кормиком посетил нефтяные промыслы и привез известие о том, что рабочие там вот-вот объявят серьёзную стачку. Потом пришла миссис Дженкинс, несчастная больная маленькая женщина, медленно умирающая от рака; муж её возбудил процесс о разводе, потому что она пожертвовала деньги союзу Индустриальных рабочих мира. Она опиралась на руку «Энди» Адамса, рослого машиниста, которого выгнали из его профсоюзного отделения за то, что он слишком много толковал об активных выступлениях. Он вынул из кармана номер «Ивнинг телеграф» и прочел вслух несколько строк из передовицы, где говорилось, что «активное выступление» не что иное, как терроризм, — то есть явно извращался смысл этого выражения, и автор статьи вопрошал: когда же, наконец, друзья законности и порядка в Американском городе со своей стороны предпримут «активное выступление»?!

§ 58

Появлялись всё новые и новые лица, пока не набралось около тридцати человек, тогда быстро приступили к деловым вопросам. Грэди заявил, что власти без всякого сомнения нагло инсценировали заговор бомбистов, дабы иметь предлог стереть с лица земли организации союза Индустриальных рабочих мира; они закрыли зал собраний и конфисковали всё, что только было можно — пишущие машинки, мебель и книги, в том числе книгу о саботаже, которую передали редактору «Ивнинг таймс». При этих словах собрание выразило свой гнев яростным свистом. Далее, продолжал Грэди, они перехватывают всю корреспонденцию, какую ведёт их организация, и комитету приходится рассылать свои материалы через нарочных. Организация борется за своё существование, и необходимо изыскать способы открыть правду народу. Если у товарищей имеются предложения, пусть они выскажутся.

Посыпались предложения, а Питер тем временем сидел как на иголках. Почему так медлят младшие члены Торговой палаты и Ассоциации коммерсантов и промышленников, — уж давно бы пора им нагрянуть! Неужто они хотят, чтобы Питер просидел здесь до утра, дрожа от страха и вдобавок голодный, как волк?

Внезапно Питер привскочил. Снаружи донесся какой-то вопль. Дональд Гордон, державший речь, остановился на полуслове, все присутствующие переглянулись, а некоторые вскочили с мест. Раздались новые крики, всё громче и ужаснее, и участники собрания бросились врассыпную — кто во входную дверь, кто в боковые двери, а кто — в окна и на лестницу.

Не теряя времени, Питер нырнул в платяной шкаф, что стоял в коридоре, куда выходила комната, забился в самый укромный уголок и накрылся платьями, а вслед за ним в шкаф забралось ещё несколько человек, они прикрыли его своими телами, и теперь он был в сравнительной безопасности.

Сидя в своем убежище, Питер прислушивался к шуму свалки. До него доносились крики обезумевших от ужаса женщин, проклятия сцепившихся в драке мужчин, грохот опрокидываемой мебели и удары полицейских дубинок и гаечных ключей по головам. Младшие члены Торговой палаты и Ассоциации коммерсантов и промышленников явились огромной оравой, чтобы наверняка добиться своего. Они заполонили комнату, заняли все входы и выходы, у каждого окна встало по нескольку человек, а снаружи здание оцепил летучий отряд и перехватывал всякого, кто спрыгивал с крыши или пытался спрятаться в саду.